Жизнь в Чернобыльской зоне отчуждения

82-летняя Валентина Кухаренко отказалась покидать Чернобыльскую зону отчуждения после катастрофы на атомной электростанции 26 апреля 1986. Взрыв в четвёртом реакторе привёл к выбросу радиоактивного материала в окружающую среду. Были загрязнены, согласно официальным данным, более 200 тыс. кв. км. Территория в радиусе 30 км. вокруг АЭС стала зоной отчуждения, повідомляє Euronews.

"Муж мой видел вспышку — он на речном кране работал наверху. Он видел эту вспышку, но не придал значения, потому что часто такие вспышки были. Но потом он почувствовал, что першит в горле и как-то сушит во рту. Говорит: «ребята, мне что-то так неважно, не понимаю, что…» Они говорят: «надо водку пить, а ты ж не пьёшь». Наутро пришли, принесли йод и дозиметристы проверили щитовидку. И у одного его обнаружили, что действительно накопилось всё", - говорит жительница Чернобыльской зоны отчуждения Валентина Кухаренко.

Несмотря на запреты, находились те, кто избежал эвакуации или впоследствии поселился на закрытой территории. Сейчас в районе Чернобыльской атомной электростанции проживают, по разным оценкам, до нескольких сот человек. Эксперты повторяют, что радиоактивное загрязнение до сих пор представляет угрозу. По словам профессора Национального университета биоресурсов и природопользования Украины Сергея Зибцева, эта проблема актуальна не только для живущих в зоне отчуждения:

«На данный момент за пределами зоны отчуждения сельские жители получают довольно высокие дозы облучения за счёт того, что через почти три десятилетия после аварии это всё ещё опасно для окружающей среды. Необходимы большие инвестиции государства для того, чтобы защитить этих людей. Это сотни тысяч людей».

После эвакуации в Чернобыльской зоне отчуждения сформировалась уникальная экосистема. Те, кто защищает право людей оставаться в районе АЭС, приводят этот факт в качества свидетельства того, что радиоактивное загрязнение — это ещё не конец света. Пожилой житель зоны отчуждения Евгений Маркевич уверяет, что человеческий организм ко всему приспосабливается. Под Припятью он прожил уже почти 34 года, за это время, по его словам, «всё зажило».