Мирный атом: как Украина собирается развивать АЭС
Мир переживает ренессанс атомной энергетики. В данный момент на планете действует 459 энергоблоков, а строится еще 56, повідомляє Вести.
В одном только Китае сейчас уже возводится 20 АЭС (в придачу к ныне существующим 14 станциям), еще 176 — на этапе планирования. Мы выяснили, где место Украины на «атомной» карте мира и как именно она планирует восстанавливать статус, ведь сегодня мы еще входим в топ-10 стран, производящих атомную электроэнергию, однако в середине следующего десятилетия большинство энергоблоков выработают свой ресурс. Для сравнения рассмотрим строящуюся АЭС в Беларуси.
Аргументы «За»
Единственная в стране БелАЭС строится у северо-западной границы Беларуси, в Гродненской области, примерно в трех часах пути от Минска. Ее проектная мощность — 2400 МВт, это аналог 800 ветряных электростанций, а хватит этой электроэнергии, чтобы заместить почти треть от потребности всей страны (например, на Ровненской АЭС работают аж четыре блока общей мощностью 2835 МВт, на Хмельницкой — два блока на 2000 МВт). Строительство ведет компания «Атомстройэкспорт»: это дивизион российской госкорпорации «Росатом». Она же возводит станции в Китае, Вьетнаме, Индии, Болгарии, Турции, Венгрии. «Американцы и французы, имеющие передовые технологии, давно махнули рукой на россиян: те плотно сидят на портфеле заказов за счет того, что продают современнейшие реакторы ВВЭР-1200 (два таких будут стоять на БелАЭС. — Авт.), оснащенные дорогущей «постфукусимской» защитой от дурака подешевле, на рынок даже тех стран, которые никогда не имели своих АЭС, но нуждаются в своей атомной генерации», — пояснил глава международной группы быстрого реагирования при МАГАТЭ Александр Коноплев.
Цена вопроса — чуть более $10 млрд, кредит под эти цели также выделил «Росатом» (и, как стало известно на днях, Беларусь и РФ уже ведут переговоры о снижении ставки по кредиту). На вопрос о том, куда девать избыточную электроэнергию после начала работы БелАЭС, министр энергетики Беларуси Виктор Каранкевич отвечает осторожно: «Есть возможность поставок за границу, например в Литву, также связи развиты с Польшей, Россией, Украиной — с вашей страной система связей очень широкая, взаимоотношения можно выстраивать как на куплю, так и на продажу», — сказал чиновник.
Поначалу проблему профицита решат, закрыв часть ТЭС (в Беларуси они работают на газе, импортируемом из РФ), переведя их в резерв. «Сейчас 95% электроэнергии у нас вырабатывается за счет газа, так что это позволит снизить зависимость на 5 млрд кубометров в год, — пояснил вице-президент «Атомстройэкспорта», и. о. руководителя проекта БелАЭС Виталий Полянин.
Второй момент — экология. «В 2015 году мы присоединились к Парижскому соглашению (документ, заменивший Киотский протокол и регламентирующий выбросы в атмосферу. — Авт.), и БелАЭС позволит снизить выбросы вредных веществ в атмосферу на 7–10 млн тонн ежегодно, — утверждает замминистра охраны окружающей среды Беларуси Ия Малкина. — К тому же до 2040 года по планам рост ядерной и возобновляемой энергетики в балансе должен составлять 2,3% в год — тут мы вполне даже опережаем сроки».
…И «против»
БелАЭС стала камнем преткновения для ближайших соседей — литовцев. Проблема в том, что площадка находится всего в 30 км от госграницы и в 50 км от Вильнюса. Из уст президента Литвы Дали Грибаускайте прозвучало даже выражение «проект Кремля»: «Безопасность, окружающая среда, общественное здравоохранение — все это под угрозой из-за такого геополитического инструмента». В знак протеста литовский Сейм принял закон о запрете покупки белорусской электроэнергии (именно с этим связана осторожность в высказываниях Минска о перетоках/экспорте). А потребность Литвы в энергии существенна — в конце 2009 года страна закрыла свою единственную Игналинскую АЭС, что было одним из требований вступления государства в ЕС. «Сейчас в городке, который выстроили специально для атомщиков, люди буквально погибают без работы, квартиры стоят копейки. А электроэнергия резко подскочила в цене — сегодня кВт·ч стоит более 10 евроцентов, хотя при работающей АЭС цена была всего 2,5 цента», — рассказал оппозиционный литовский журналист Юрайтис Казимирас.
Свой выбор месторасположения белорусские чиновники объясняют так: изначально рассматривали возможность строительства на четырех площадках в разных частях страны (две из них находились в Могилевской обл.), но геологи обнаружили там карстовые полости и подземные воды, что сделало строительство невозможным. «Мы уведомляли всех соседей о начале работ, дважды говорили с общественностью Литвы — даже предоставляли «безвизовый коридор», выделяли транспорт для посещения АЭС. Рассказывали о том, как именно на БелАЭС проводились стресс-тесты. Но со стороны Литвы все равно видим странную позицию, — считает замминистра энергетики Беларуси Михаил Михадюк. — В Европе много АЭС, которые не отвечают нынешним стандартам безопасности и находятся гораздо ближе к большим городам, чем наша АЭС».
Второй вопрос, который педалируют противники строительства, — инцидент с корпусом реактора, случившийся в 2016 году: рабочие компании-подрядчика уронили 300-тонный корпус во время репетиции его установки с метровой высоты. «Инцидент был, и, хоть он был незначительным, мы заменили корпус по просьбе заказчика. Сейчас на обоих блоках станции установлены совершенно новые корпуса», — рассказал Виталий Полянин.
Технологии и «саркофаг»
Говоря о «стресс-тестах», чиновники имеют в виду проверку систем безопасности реакторов ВВЭР-1200, новейшей разработки российских ученых. В инфоцентре БелАЭС «Вестям» пояснили: речь о новом поколении реакторов «3+» с несколькими уровнями безопасности. Пассивные системы работают в случае, если происходят нештатные ситуации вроде землетрясения или падения самолета на станцию — корпус реактора накрывается внешним контуром из бетона, опоясанного изнутри ребрами металлической арматуры, что является, по сути, уже готовым защитным саркофагом. Из ноу-хау — «ловушка расплава» (полость, куда в случае глобальной аварии «уйдет» охлаждаться активная зона реактора) и системы отвода тепла. Активные системы безопасности будут «работать» в случае проектных аварий (время от времени нештатные ситуации случаются на любом из реакторов).
Корреспонденту показали высокотехнологичный «учебно-тренировочный центр» (его наличие — требование МАГАТЭ после аварии на ЧАЭС): помещение, в котором полностью дублируется блочный пульт управления АЭС. «Панели, пульты, видеокамеры, приборы, средства связи — все, вплоть до цвета кнопок на телефонах, дублируется полностью: это делается, чтобы не прививать ложных навыков персоналу, они должны чувствовать себя так же, как на будущем месте работы, — пояснил замначальника учебно-тренировочного центра Александр Ерин. — Тут мы можем смоделировать более 300 исходных событий, вплоть до системных отказов, например, случай, когда заклинит задвижка, заглючит насос или откажет вся система питательной воды». Действия персонала доводятся до автоматизма, причем чинить что-либо вручную не нужно: при срабатывании аварийной защиты в реакторе ВВЭР-1200 просто падают графитовые стержни, которые тормозят реакцию, и операторы контролируют процесс срабатывания систем безопасности.
Украинские атомщики
Персонал для БелАЭС готовят с 2013 года. Непосредственно работу станции будут обеспечивать 600 человек (это 45 должностей — от начсмены станции, ведущих инженеров управления реактором, турбинами до сотрудников электроцехов и радиационной безопасности). Всего же на станции будет работать 2321 сотрудник. «Часть спецов для обеспечения первого энергоблока — иностранные специалисты из РФ и Украины, с Ровненской, Запорожской АЭС. Они отчасти и готовят наши кадры. Второй блок будут обслуживать уже белорусские специалисты, — пояснил Ерин. — Раз люди едут из Украины — значит, тут их достаточно мотивируют». Мотивация — это соцпакет (неплохая, по украинским меркам, страховка, льготы, сохраненные в Беларуси) и жилье в городке Островец в 20 минутах езды на машине. «Я переехал из Украины, с Запорожской АЭС. Сначала работал на АЭС в Бушере, потом — здесь, — рассказал начсмены станции Владимир Меркушев. — Жить тут... нормально. Получил на двоих с женой двухкомнатную квартиру. Но главное — мне нравится работать на этом оборудовании. Это как пересесть на «мерседес» со старых «жигулей». Вопрос о зарплате остался неотвеченным. Официально средняя ставка сотрудника станции — $500. Но не под запись называют совсем другие цифры — зарплаты ведущих специалистов, особенно руководящего состава, оговариваются индивидуально и составляют пятизначные суммы в долларах. «Один из замов на станции имеет яхту — красиво жить не запретишь», — говорят сотрудники АЭС.
Стратегия-2030, 2035...
Украинская атомная генерация, оставшаяся с советских времен, — это пять АЭС, включая крупнейшую в Европе Запорожскую (минус ЧАЭС — ее окончательно закрыли по требованию Запада в 2000 году). Показательно, что если в 1992 году АЭС вырабатывали лишь 31% от всей электроэнергии страны (61% ТЭС, 8% ГЭС), то в 2018-м атомная энергетика составляет 65–70%. «Это поднимает вопрос о надобности мирного атома. Без него страны не было бы, и без него она не выживет в будущем», — считает бывший директор ЧАЭС Михаил Уманец.
В середине нулевых была принята «Энергостратегия до 2030 года», предусматривавшая строительство 22 атомных блоков нового поколения (со степенью безопасности, равноценной реакторам ВВЭР-1200). Однако цена вопроса, более $100 млрд, была слишком высока. Тогда родился следующий вариант «стратегии» — уже до 2035 года. Один из главных ее компонентов — такая же замена ТЭС (в Украине работают в основном на угле) на энергию АЭС, что и в Беларуси. Только в нашем случае речь сразу о 13 ТЭС, две из которых (Старобешевская и Зуевская) остались на неподконтрольной территории. И, по оценкам экспертов, половина из них нуждается в полной модернизации (т. е. просто остановить их, как в Беларуси, не получится) — без этого через пять-семь лет их ресурс будет полностью выработан. «Это ударит по энергосистеме, даже если потребление не будет особо расти. И энергостратегия-2035 заключается, во-первых, в продлении сроков эксплуатации ныне существующих в Украине блоков. Уже продлены 9 из 15, причем последний, на Запорожской АЭС, буквально позавчера и сразу на 10 лет, — пояснил энергетический эксперт Дмитрий Марунич. — Во-вторых, стратегия подразумевает достройку двух блоков на Хмельницкой АЭС». Еще в 2015 году Киев начал программу «Энергетический мост Украина — ЕС», в рамках которой взял обязательство интегрировать объединенную энергосистему Украины в европейскую и через два года начать выдавать мощности энергоблока №2 Хмельницкой АЭС странам ЕС, чтобы привлечь полученные от экспорта средства для финансирования достройки тех самых блоков №3 и 4 на ХАЭС. Кстати, Украина уже поставляла энергию Польше — с 1985 года, но после распада Союза Варшава синхронизировала свою энергосистему с Прагой и отгородилась от Украины.
«Ставить старый реактор — преступление»
Согласно стратегии, если проект будет запущен, блок ХАЭС №3 будет реализован к 2024 году, ХАЭС №4 — к 2026 году. «На ХАЭС хотят ставить не ВВЭР-1200, а модернизированный реактор ВВЭР-1000. Его хотят тянуть в будущее атомной энергетики, ссылаясь на то, что российский-де энергоблок был модифицирован чешской фирмой «Шкода», — пояснил Уманец. — Ставить старый реактор — преступление. Из всех пяти реакторов, что есть на рынке, я в первую очередь рекомендовал бы ВВЭР-1200, как в Беларуси. Его плюс — не только безопасность эксплуатации, но и техническое сопровождение. Украина ведь за 25 лет ничего «своего» так и не разработала — а после Чернобыля мир требует, чтобы атомные и радиационные технологии эксплуатировались только в тех странах, где приверженность безопасности соблюдается сверху донизу, от слесаря до президента». Показательно, что технологии, которые есть у «Росатома», активно распространяются среди стран третьего мира (скоро можно ждать сделки по строительству АЭС с Бангладеш и Египтом). Иное мнение — у Александра Коноплева, только вернувшегося из чешского Пльзеня, где готовится новый корпус энергоблока ВВЭР-1000. По его словам, реактор, который поставили Беларуси, слишком мощный для Западной Украины, где уже функционируют две АЭС. «Корпус у чехов готов. Говорят: «Забирайте хоть сейчас!» Но наши власти, на всякий случай, ведут ленивую подготовку к договору о его закупке. Почему так? — Во-первых, никто не уверен, что сохранит свои должности после выборов, и нынешняя активность — попытка сохранить лицо, не более того. Во-вторых, принципиальным вопросом будет, какое именно топливо загружать в «соты» блока, от компании ТВЭЛ (РФ, четырехгранные сборки) или «Вестингауз» (США, шестигранные сборки). Те же чехи не лезут в геополитику и получили от России новые, четырехгранные, кассеты — они оказались гораздо лучше американских аналогов по финансовым показателям». Кстати, ТВЭЛ разработал новые модификации топлива и для тех реакторов, которые работают на наших АЭС (ВВЭР-1000 и ВВЭР-440): работа блоков, по словам белорусских энергетиков, становится надежнее и эффективнее. «Они делают по шесть модификаций «штатного» топлива с разными названиями, буквами. Их профессора и академики «играются» по-разному — утоньшают стенки в сборках, меняют нержавейку на цирконий. А по заказу могут делать топливо даже с продлением срока до года или 18 месяцев, а в Усть-Каменогорске (завод ТВЭЛ. — Авт.) даже делают топливо для атомных подлодок, которое делает их полностью автономными на три года! — рассказал нам Коноплев. — Правда, захотят ли они сейчас поставлять нам топливо, вопрос — вдруг вмешаются политические мотивы». Ранее, впрочем, ТВЭЛ шел навстречу пожеланиям украинского «Энергоатома» (в вопросах локализации производства комплектующих для сборок, использования украинского урана — и даже постройки завода на украинской территории).
Два пути для Украины
Для Украины — страны, безусловно, атомной — есть несколько путей развития. Первый — в развитии своих АЭС (и достройка ХАЭС, по мнению экспертов, — лишь первый шаг). В документах «Энергоатома», с которыми ознакомились, говорится о сроках завершения службы 15 украинских реакторов: первый блок Южноукраинской АЭС, чей срок службы уже был продлен, необходимо будет выводить из эксплуатации 2 декабря 2023 года. Вслед за ним — второй блок ЮУАЭС (31 декабря 2025 года) и первый блок ЗАЭС (23 декабря 2025 года). «В том, будет ли выполнена нынешняя стратегия, у меня лично есть вопрос, ведь строительство на ХАЭС невозможно без денег от экспорта энергии в ЕС, и уже сейчас Украина должна осуществлять проектные работы. Но ничего не происходит, а альтернатив нет, ведь в ближайшее время мы потеряем 1 гВт генерации от ТЭС», — пояснил Дмитрий Марунич. Кстати, «реанимационные» мероприятия для ТЭС, скорее всего, не будут на 100% успешными, потому что Украина (как и Беларусь) имеет обязательства по сокращению вредных выбросов.
Второй путь заключается в отказе от атомной энергетики (хотя тезис, безусловно, спорный) ради «зеленой» генерации. Это путь, по которому идет Германия. Пообщались с управляющим директором немецкого энергоагентства Dena Кристиной Хаверкамп, считающей, что полный отказ от атома вполне возможен. «Мы планируем к 2021 году полностью отказаться от энергии АЭС, увеличив пропорционально солнечную и ветровую генерацию. При этом Германия — это экспортер электроэнергии, и импортировать мы не стали, а электроэнергия у нас используется буквально везде: домохозяйствах, промышленности, общественном транспорте, обеспечении мобильности, — рассказала Хаверкамп. — Кстати, если и будем импортировать энергию, приоритет отдадим тем странам, которые также используют возобновляемые источники ее получения». Но вопрос в цене такой энергии. «Это мода — ветер, солнце... Но это очень дорого, и проекты потянут только настоящие олигархи», — считает Коноплев. А вот Михаил Уманец в новые технологии верит. «Если бы у меня в запасе было достаточно времени — я немедленно занялся бы именно этой энергетикой. Может, к 2030-м годам им и удастся полностью обеспечить себя «зеленым» электричеством, в них я верю. А вот остальная Европа пусть не хвастает зря: если к 2060-м у них и будет треть такой энергии — честь им и хвала!»
Тарас Козуб